Известно, что первым русским поселением на Северном Урале был Лозьвинский городок, стоявший при впадении р.Ивдель в Лозьву. Лозьвинский городок был перевалочной базой на пути в Сибирь. Отсюда весной водным путем отправлялись хлеб, соль, боеприпасы в сибирские города, в том числе и в Пелым.
После того как в 1598 г. Лозьвинский городок был ликвидирован Пелым остался в стороне от транспортного пути. Припасы стали доставлять зимой из Верхотурья, по замерзшей р.Ляле, на Сосьву. Так в грамоте царя Бориса Годунова верхотурскому голове Салманову от 15 декабря 1600 г. говорится: «…И велел бы еси запасы на Верхотурье и на Ляле до весны покласти в анбары ж и укрыти велел гораздо, чтоб их сверху и с ысподу не подмочило, и истери никоторые не было. Да с лялинскими ж запасы послал бы еси для судовово дела плотников человек пяти, или шти, или сколько человек будет пригоже, как мочно, под те наши пелымские хлебные запасы на реке на Ляле. К весне суды поделать и им сконопатить и приготовить совсем. А для бережения к тем хлебным запасом послали б еси из Верхотурских стрельцов человек пяти, или шти, или сколько будет пригож, и велел им у тех запасов жить безотступно». Хлебные и другие припасы перевозили возчики из поморских городов. В царской грамоте от 7 декабря 1600 г. написано: «…в прошлой деи в 107 году…с Верхотурья деи их вы послали вятцких же подвод с нашим же запасом сто дватцать подвод на реку на Сосьву, на Кошайское устье…». 107-й год это зима 1598/ 1599 г. Выходит уже в это время было название «Кошайское устье» (В другом документе фигурирует «Устье – Ляли реки». Возможно, это одно и тоже место – прим. М.Б.). Откуда же взялось это название? В отписке тобольского воеводы Семена Сабурова пелымскому воеводе Тихону Траханиотову, составленной не позже 22 октября 1600 г., сообщается: «…тобольский пушкарь Ворошилко Власьев у сосвинского вагулятина у Кошая на речке на Нагре (Негле – прим. М.Б.) сыскал соляной росол…». Оказывается в этих местах жил вогул Кошай. Поэтому и название такое. Все просто и ясно.
А незадолго до этого пелымский стрелец Васька Осетр нашел соляной рассол на речке Покчинке, в 10 верстах от Пелыма. И тобольский воевода Сабуров послал туда Ворошилку Власьева и велел: «…есте им в той речке соляные воды и ключа соляного сыскивать; да будет воду соляную найдут и варница будет поставить мочно…». Почему не стали на Покчинке разрабатывать соляной промысел история пока умалчивает, только Ворошилка оказался на Негле. С ним приехали цренной мастер Васька Петров и «соляной варец» Павлик Аврамов. Исследовав новое место, Ворошилка сообщил: «…что в той речке ключи соляные и росол добр и соли наварить мочно, а где варницам быть, и к тому де месту лесу много и близко, и дубровы де пашенные и луги есть, и людям де жить мочно…». Из Пелыма были посланы стрельцы, пашенные крестьяне, плотники, кузнец и вогулы, которые под руководством пелымского сына боярского Василия Албычева должны были расчистить место и «…варницу, да амбар на соль, да двор, да на дворе две избы да клеть поставить, и дров к соляному варенью приготовить, и уголья ужечь, чтоб ни за чем соляное варенье не стало…». Ворошилка, указав место, где должны находиться постройки, уехал на Чусовую за трубным мастером, подварками и трубными снастями. Для пропитания ему было выделено из «государева запасу 2 чети муки да 3 четверика малых круп, 3 четверика малых толокна, да цренному мастеру, да варцу по 2 чети муки да по полуосьмине круп, по полуосьмине толокна». Кроме того из Тобольска были посланы «на соляной црен 800 полиц железных да цренные снасти: 10 порубней, да 2 каракули, да 4 сторожницы, да 12 бродов, да 46 дуг, да 5 обломков дужных, да 47 ножек, да конопатник, да гвоздей и нагвоздников 20 пуд и 28 гривенок, да 556 криц железа, а весу в порубнях и в каракулях, и в сторожницах, и в бродех, и в дугах, и в ногах, и в конопатнике, и в гвоздье, и в нагвоздниках, и в крицах, опричь полиц, 175 пуд да укладу 7 пуд».
Но не все оказалось так просто. Тихон Траханиотов сообщает Сабурову: «…вагуличи в Махтыевых юртах и в иных юртах сына боярского не послушали и его били, и стрельцов хотели перестрелять, а к соляному делу не пошли; а Ворошилко…писал, что варничново леса добыть не мочно, лес поудалел и мерзл…». Для устройства соляного промысла нужны были дополнительные силы, а так как он находился на территории Верхотурского уезда, то в грамоте от 20 декабря 1600 г. царь Борис Годунов велит верхотурскому голове Салманову к «пелымским служивым людем вприбавку» послать верхотурских стрельцов и казаков, или нанять из местных и «гулящих» людей. «А пашенных людей и вогулич к соляному промыслу не посылать, чтоб их тем не ожесточить. А однолично б у тебя соляной промысел затем не стал, и на сей б зиме соли наварити на розход на все сибирские городы». Соль в это время имела огромное государственное значение, так как ее приходилось везти в Сибирь из Европейской части. Это позднее будет найдено соляное озеро Ямыш, куда ежегодно будут посылаться за солью служилые люди из всех сибирских городов. Вот почему такое внимание уделял Борис Годунов развитию соляного промысла на Негле. Он постоянно указывал верхотурской администрации: «А что будет надобеть Ворошилку и трубному и цренному мастеру для соляново промыслу, казаки или лошади, без чево соляному промыслу быти нельзя, и вы б к ним с Верхотурья казаков гулящих посылали, наняв помесячно или годовых, и лошадей, купив, к ним послали, чтоб у них за тем соляной промысел не стал…А однолично бы есте велели Ворошилку соляной росол по речкам сыскивати и проведывати, и вогулич про соляную воду роспрашивати, чтоб росол найти лутче прежнево, и соль завести варити, чтоб однолично вперед в Сибирские городы с Руси соли не посылати…».
28 марта 1601 г. Ворошилка вернулся с Чусовой и «трубы гнел, и, росолу сыскивал, и садил четыре трубы; и в 110-м (1601/1602 г. – прим. М.Б.) году велено ему соль варити, и он варницу поставил, и црен и ларь, в чем росол держать, и всякий варничный обиход заделал, и уварил он с майя с 27-го числа июля по 3 день 387 пуд (в другом месте сказано, что с 15 апреля по 8 июля было сварено 313 пудов соли – прим. М.Б.)». Всего к осени 1602 г. на развитие промысла было израсходовано 64 рубля 14 алтын 2 деньги, муки 102 чети с осьминою, круп 12 четей с четвериком, толокна 16 четей. Но Ворошилка жалуется, что дров нет, так как нет дровосеков и всего один дрововоз, а на год надо 1200 сажен дров. И царь делает внушение верхотурскому голове Новосильцову: « И ты Угрим делаешь не гораздо, что о нашем о соляном деле не радеешь и досматривати соляного промыслу не ездишь… А как посошные люди с городов на Верхотурье с хлебными запасы придут и к судовому делу лес вывезут, и вы б их послали…на речку на Неглу, а велели им для нашего соляного дела вывезти дров, сколько будет надобе, чтоб во весь год стало дров для соляного дела…».
И хотя вогулы по царской грамоте были освобождены от работ на соляном промысле «чтоб их тем не ожесточить», но воинственные соседи все – таки иногда доставляли беспокойство обитателям Кошая. Так осенью 1604 г. сосьвинские вогулы Алпаутко и Тютрюм с товарищами намеривались сжечь промысел, а Ворошилку с «деловыми» людьми побить. Это вынудило верхотурскую администрацию послать на Неглу «для бережения стрельцов 10-ть человек, десятника Матюшу Соловья с товарищи, с вогненным боем…». Но не только это беспокоило соловаров. В том же году «црен в варнице сгорел, и росол из него течет, и в том ставится…государеву соляному промыслу убыточно, и соли садится старого меньше. А поличного железа…на Верхотурье и на Негле нет, црена поделать нечем…». А через год, осенью 1605 г., верхотурским казакам и стрельцам было велено вывезти все с Кошая «и они де великими нужами с Верхотурья на Неглу по соль и по всякую цренную снасть ездили по двожды…».
Этим и заканчивается история соляного промысла на речке Негле. Приходится только сожалеть, что историки до сих пор почему – то не уделили должного внимания этому факту. История соляного промысла на Кошае практически не отражена в литературе. А ведь это первый промысел на восточной стороне Урала, предвестник промышленного развития Свердловской области.
А что же с Кошаем? Какова судьба Ворошилки Власьева? В документе за 1600 г. написано: «Да поехал Ворошилко из Тобольска на Пелым, а взял с собою детей, и вы б детем его велели дать пожить дворец, покаместа Ворошилко у варницы устроится». Последний раз его имя упоминается в документе за 1609 г. «писал на Верхотурье с Кошая Ворошилко Власьев апреля в 1 день». Сын Ворошилки, Василий, 5 января 1603 г. привез в Верхотурье царскую грамоту. В писцовой книге Верхотурского уезда М.Тюхина 1624 г. на Кошае записана дер. Дорошки (по всей видимости, Ворошки), в которой было два двора посадских людей – Васьки Ворошилова и Ивашки Турыты. Здесь же, на Кошае, находилась и деревня стрельца Тимошки Ворошилова. В 1680 г. по переписи Л.Поскочина на речке Негле было две деревни: Кошайская с двумя стрелецкими дворами и Ворошилова с одним двором посадского человека. Ко времени проведения первой ревизии, в 1719 – 1721 гг., обе деревни объединились в Кошайский погост (т.е. здесь появилась церковь – прим. М.Б.) с 10 дворами казаков, солдат и посадских людей Ворошиловых. Таким образом тобольский пушкарь Ворошилка Власьев, приехавший на Кошай в 1600 г., стал родоначальником многочисленного рода Ворошиловых, проживающих и поныне в Серовском районе, в том числе и в Кошае.
